«Обитающие на огромном пространстве от Охотского моря и Ледовитого океана до Адриатического моря, в числе около 26 миллионов (более 200,000,000 в наши дни), тюрки говорят на одном языке, делящемся только на наречия, так что среднеaзиaтский турок может понимать и якута, и тюрка-османа.
Напротив, физические типы тюркских племён и народностей очень разнообразны, и в наружности юго-западных тюрков весьма мало общего с тюркскими племенами средней Aзии, а тем более с восточно-сибирскими.
Конечно, изменения в типах рас и народов совершаются, в некоторых пределах, под давлением климатических и других условий природы и под влиянием культуры, а также, вероятно, и вследствие эволюций составляющих каждый данный антропологический тип элементов, но такие изменения, за исключением редких случаев, вообще незначительны или, по крайней мере, требуют очень больших периодов времени.
Несравненно более быстры, резки и глубоки те изменения в народных и племенных типах, которые являются следствием помесей с другими расами и народами.
Если не подлежит сомнению, что разнообразные типы тюрков-османов есть результат метисаций прибывших не ранее девяти веков тому назад из средней Азии в Малую Азию и позднее на Балканский полуостров тюрков с местными курдами, греками, славянами и пр., то нельзя не полагать, что и другие тюркские племена получили свои друг от друга антропологические отличия также, главным образом, вследствие метисации с различными народами, а не под влиянием только природных и культурных условий, которые были для них довольно однообразны.
Ввиду всего этого, выяснение происхождения тюркских племён и народностей в значительной степени сводится к определению посторонних примесей, скрещивания с которыми давали особые тюркские племена.
Исторические известия о северной и средней Азии начинаются за немногие века до Р.X. и не отличаются обилием за позднейшие времена. Думали, поэтому, найти выяснения происхождения тюркских племён, особенно древнейших, в народных преданиях.
По самому замечательному и одному из древнейших тюркских народных сказаний, запись которого у китайцев почти одновременна с появлением в истории самого имени тюрков, праотец турков был родом из «владения Со, которое лежало на север от страны хуннов».
(Дополнение КАФ: Питер Голден, Ратгерский Университет
«Туюе (突厥, Тюрки) произошли из государства Суо (Саки), которое находилось к северу от хунну.
Суо (索) — Саки (Шюсслер: 72 [2-33a]). Харматта идентифицировал Суо с этнонимом Саки (塞, Sai) эпохи Хань, предполагая, что это два представления разных групп сакского происхождения. Беквит приводит Менандра: ‘Тюрки, ранее называвшиеся Сака’ (ὅτι των Τούρκων τῶν Σακῶν καλούμενων) как доказательство связи».
Ашина 阿史那 EMC*a ši’ na’, LMC aʂŗ ́na’ (Пуллибланк, Лексикон: 23, 283, 221) < хотанский сака âşşeina-âššena «синий» (Бейли, Словарь хотанского сака: 26–27) = тюрк. kök, «синий», как утверждает Кляшторный («Королевский род»: 445–48).
Этвуд («Некоторые ранние»: 68–78) связывает Ашина с тохарским Arši «святой человек» (ср. санскрит rşi, ONW: a-şə-na, см. Коблин, Компендиум: 124–25 [0016], 240–41 [0382], 121 [0005]).
Беквит, «Произношение»: 39–46; тох. А: *ārśilāś «благородные короли» > древнетюрк. aršilaš, «эпитет или титул», который китайцы «неправильно поняли» как «фамилию» или «название клана» (согласно Беквиту, это эквивалент ’Aρσίλας — «старший» или «главный правитель тюрок», упоминаемый Менандром, История: 172/173, 276, прим. 222)
契骨 EMC: khejh kwət / khit kwət LMC: khjiaj̀ kut; khit kut (Пуллибланк, "Lexicon": 248 111); MC khejH kwot (Кролл, "Dictionary": 140) = Кыркыр (Кыргыз > современный турк. Кыргыз). Синор в работе «Legendary Origin» (стр. 228–229) ссылается на "Юоян цзацзу", где говорится, что кыргызы «не принадлежат к волчьей расе». Напротив, легенды о происхождении кыргызов гласят, что они произошли от союза духа и коровы и жили в пещере на севере гор Көгмөн (см. также Эгел, «Тюркская мифология», том 1: 21–22).
В надписях Орхона упоминается, что кыргызы имели кагана (BQ, E, 20 N, 26-28, KT, E, 25, N, 13; Берта, «Szavaimat»: 155, 161, 164–165, 185). Эберхард в работе «Культура и поселение» (стр. 46) также сообщает, что они жили вместе с 丁靈 Динлин (позднекитайский: teŋ leŋ < têŋ-rêŋ) > 狄歷 Dili (EMC: dejk-lejk) / 特勒 Tele (EMC: dək lək) / 勑勒 Chile (EMC: trhik lək) / 直勒 Zhile (EMC: drik-lək) > 鐵勒 Tiele (EMC: thet-lək) = tägräg.
— «Этногенетические мифы тюрков» - Питер Б. Голден, профессор-эмерит истории Ратгерского университета.)
Один из его потомков Ичжини-нишыду (I-tchi-ni-sse-tou), родившийся от волчицы и одарённый сверхъестественными качествами, имел двух жён: дочь духа неба и дочь духа зимы.
От первой у него родилось четыре сына, из которых один превратился в лебедя; другой, по имени Ци-гу (Ki-ku), основал государство (Кыргыз) между реками Афу (А-pou) и Гянь (Kien); третий положил начало царству на берегах реки Чуси (Tchou-tche).
Четвёртый, старший сын, по имени Надулуше (No-tou-lou-che), жил в горах Басы-чу-си-ши (Tsien-sse-tchou-tche-chi); в тех же горах обитала орда, происходившая от упомянутого общего тюркского праотца; эта орда сильно страдала от холода, причиняемого росами; Надулуше научил её добывать огонь, обогрел и пропитал, так что всём сохранил жизнь; за это упомянутая орда подчинилась ему, признала старейшиною и наименовала ту-кю (tou-kioue). Его потомок Тумынь был первым государем турков (тукю), вошедшим в сношения с Китаем в первой половине VI века.
Приведённое сказание помещено в китайской «Истории северной династии Вэй» (с 386 по 558 г.) и изложено, с некоторыми сокращениями, по переводу Stan. Julien’a, вообще согласному с переводом о. И. Бичурина, у которого взята русская транскрипция имён.
Династийные истории составлялись у китайцев на основании летописей и документов, современных событиям, а потому надо полагать, что внесённая в истории династии Вэй легенда записана между 535-558 гг., вероятно со слов тюркских посланников.
Точность записи удостоверяется видимым непониманием со стороны китайцев, некоторых по крайней мере, географических и этнических её подробностей.
Владение Со, лежавшее на севере от страны хуннов то есть от нынешней Монголии, должно было находиться на северной стороне Алтая, ибо южные его склоны входили в состав земель хуннов.
В настоящее время один из двух родов, из которых состоят верхне-кумандинская волость, на реке Бии, около впадения в неё реки Лебеди, носит имя со, а другой — кубанды или куманды.
Отсюда можно с достаточною вероятностью заключить, что легендарный праотец турков происходит из племени со, обитавшего на севере от Алтая, и что род со является маленьким остатком этого, вероятно, в доисторические времена не совсем малочисленнаго, племени.
Далее, тюркское слово ку значит «лебедь». Живущие на реке Лебеди тюрки и теперь зовут себя ку-киши, то есть «люди (р.) Лебеди». Из этого не трудно вывести, что китайские историки напрасно заставили сына Ичжини-нишиду превращаться в лебедя: он, — подобно остальным трём братьям, поселившимся в известных местностях и основавшим там царства (племена), — водворился на р. Ку (Лебеди) и был родоначальником племени ку, остатки которого и поныне обитают на р. Лебеди и в волостях верхне и нижне-кумандинскихъ.
Засим, Ki-ko есть одна из китайских транскрипций имени кыргыз, в которой выпущена буква р, отсутствующая в китайском языке 3, и опущена конечная согласная, как это китайцы весьма часто делали до времён манджурской династии; потом, река Апу есть вероятно Абакан, главное становище кыргызов, а река Гянь или Кянь есть несомненно Кем, т.е. сохраняющееся с древнейших времён туземное название реки Енисея.
(Дополнение KAF: Кыргызы впервые упоминаются во II веке до н.э. великим китайским историком Сыма Цянем, тогда как их тюркоязычные родственники из рода Ашина-Тюке появляются лишь в VI веке н.э.)
Река Чу-си должна быть река Чу (у русских Чуя), приток Катуни, служащая и ныне местом кочевок чу’йских тюрков (чу-киши).
Наконец, Басы-чу в переводе с тюркского может значить «верховья (реки) Чу»; так как ши по китайски «камень», то местность, где поселился старший сын, суть пастбища при «каменных (или скалистых) горах в верховьях реки Чу».
В общем выходит, по географическим и этническим данным легенды, что турки-тукю (точнее по о. Иакинфу, «дулгаский дом», т.е. собственно ханский род) происходят от обитавшего на севере Алтая племени со и что, после переселения их в Алтай и размноженья, они разделились на четыре ветви.
Одна утвердилась на северном склоне Алтая, с именем ку (бан или ман означало, кажется, «земля», «страна», впоследствии же обратилось в приставку собирательного значения, как напр. и в имени туркман или туркмен), вторая ветвь основалась на Енисее и Абакане с именем кыргыз, третья осталась кочевать внутри Алтая на реке Чу, а четвёртая образовала племя, принявшее имя турк.
Это последнее, сделавшееся во второй четверти VI века известным китайцам, завязавшим с ним политические сношения, в 536 г. подчинило себе гаогюйцев в числе 50 т. кибиток, положило затем конец владычеству жужаней и к 556 году овладело всею Монголиею и среднею Aзиeю до Гиндукуша и Чёрного моря.
При всём интересе, представляемом рассматриваемою легендою, нельзя однако же не видеть, что она служит выражением только тех преданий, которые сохранялись у турков-тукю в VI веке относительно происхождения их самих и ближайших к ним по соседству тюркских племён, из которых лишь некоторым предстояла историческая будущность.
Отсутствие в легенде всяких сведений и даже упоминаний о таких древних и многочисленных тюркских племенах, как хунны, канглы, гаогюйцы, которые выступили на историческую сцену за многие века до появления тукю, делает рассматриваемое сказание только легендою о происхождении турков-тукю, а не всего народа тюркского и его главнейших племён.
Возможно, конечно, что в легенде этой сказалось отдаленное и смутное воспоминание о прародине всех тюрков на севере Алтая, но ближайшим образом легенда выражает лишь предание о происхождении ханского рода или, скорее, господствующего поколения, которое объединило обитавшие на южных склонах Алтая разрозненные тюркские роды и дало их союзу и племени принятое или полученное им имя тÿрк.
Это, приведённое с некоторыми подробностями, сказание не есть единственное и не самое древнее из преданий о происхождении тюрков. Раньше его на столетие, в V веке, записано китайцами сказание о гаогюйцах, по которому это тюркское племя происходит от волка и дочери одного из шаньюев (государей) хуннов.
Одновременно с вышеприведённою легендою VI века, китайцами же, сохранено предание, производящее турков-тукю от волчицы и десятилетнего мальчика, уцелевшего от истребленного врагами рода хуннов и брошенного с отрубленными руками и ногами: волчица питала его, пока враги не сведали о чудесном сохранении жизни юноши и не убили его; тогда волчица удалилась в окружённую со всех сторон непроходимыми горами долину (Алтая) и родила там десять сыновей, от которых произошли турки-тугю.
Все эти сказания, как и легенда о происхождении монголов от «небом рождённого бурого волка да сивой лани» и тому подобные, не дают для определения происхождения народов и племён и их этнического состава ничего кроме смутных и загадочных намёков, представляя собою отголоски той отдаленной фазы эволюции человеческих обществ, когда первобытные роды боготворили разных животных, почитая себя их потомками.
Немногим более богаты годным этническим материалом те народные сказания, которые сохранены для нас мусульманскими писателями ХIII и XIV веков и более поздними: Джувейни, Рашид-эддином, Абул-гази-багадур-ханом и т.д.
До писателей этих не дошли уже древние народные предания о происхождении тюркских племён, имеющие исторические, этнические и социологические основы; они довольствуются наивной этимологией: уйгуры суть племена, которые были союзниками или последователями мифического Огуз-хана, ибо слово уйгур по тюркски должно значить «последователь», «соединившийся»; канглы происходят от тех воинов Огуза, которые завели телеги для возки добычи и запасов, ибо канглы по тюркски «телега»; карлыки пошли от людей Огуза, осыпанных снегом, так как карлык значит «снеговик», и т.д.
Чем более поздни письменные сказания о происхождении тюркских племен и чем большей они подвергались литературной обработке и влияниям, тем менее ценны они в качестве достоверного материала.
Не лишены значения только незатейливые, простые, преимущественно устные, генеалогические сказания, встречающиеся у тех тюркских племён, которые сохранили ещё кочевой образ жизни и прочность родового быта, ибо, вследствие громадного значения родов в их быте, у них ещё твёрдо удерживаются воспоминания о степенях кровного родства или представляющихся им кровными связей и отношений между родами.
У турков-тукю в VIII веке уже не сохранилось в памяти той легенды, которую китайцы записали два века раньше. По крайней мере в памятнике Кюль-тегину, 732 года, истopия их начинается прямо с Тумын-хана. «Когда сверху утвердилось синее небо, а снизу — тёмная земля, появились между ними сыны человеческие.
Между сыновьями человеческими возвысился чум-пам’ский Бумын-каган, знаменитый хан. Он установил роды (Stämme) и законы тюркского народа, и все направил».
Во главе подвигов Бумын-кагана поставлена тут организация родов. Хотя приведённый перевод пришлось изменить, но при патриархально-родовом быте тюрков-кочевников, роды и сочетания родов и их частей в родовые и племенные союзы действительно имели преобладающее во всех отношениях значение.
Сильный, многочисленный, дружный род имел бóльшую возможность занимать лучшие пастбища, оказывать своим членам верную и действительную защиту от внешних врагов, доставлять своим родоначальникам прочное политическое влияние в делах племени и государства и обеспечивать бóльшую долю добычи и даней, поступавших в пользу племени или государства.
Хотя многочисленность рода давала ему силу, но хозяйственные условия пользования пастбищами и другие причины не дозволяли роду сохранять неопределённое время свою целость и вызывали рано или поздно разделение его на более или менее самостоятельные части.
Вследствие этого в каждом роде существовали, с одной стороны, условия, требовавшие сохранения родового единства, с другой же — более или менее сильные стремления к разделению.
Борьба этих противоположных течений обыкновенно усложнялась и усиливалась соперничеством между родоначальниками я выдающимися в роде людьми, из которых одни, желая сохранить всю силу рода, во главе которого стояли, защищали целость рода, другие же, расчитывая на главенство в отпадающих частях рода, домогались раздробления.
Стремления к распадению часто брали верх, но обнаруживающиеся невыгоды слишком мелких и бессильных родовых единиц вызывали образование более крупных родовых союзов, составлявшихся иногда из частей разных родов и даже племён. Но такие союзы, в которых кровные связи были слабы, склонны были распадаться ещё с большею скоростью и лёгкостью.
Иcтopия государств тюркских кочевников, сменявшихся в Монголии, показывает, что возникали они вследствие усиления одного из племён, во главе которого стояли храбрые, умные и счастливые в своих предприятиях родоначальники, успевшие подчинить своему влиянию роды своего племени и покорить остальные племена.
Упрочения своей власти достигали они поставлением во главе родов и племён своих родственников или приверженцев, обязанных им своим возвышением.
Падение тюркских государств происходило обыкновенно во время внутренних междоусобий в ханствующем доме, но всегда под преобладающим влиянием стремлений родов и племён к самостоятельности, когда их начальники объединили уже свои интересы с интересами родов.
За падением господствовавшего племени наступал более или менее продолжительный период обособленности родовых союзов, пока не усиливалось одно из племён и не подчиняло своей власти остальные, основывая новое государство.
Так возникли и пали в Монголии государства хуннов, турков-тукю и уйгуров. То же стремление родов и племён к самостоятельности играло преобладающую роль в распадении основанных монголами улусов джучиева и Чагатева и в политических бессилии и несостоятельности киргизско-казахского союза, возникшего на их месте.
Таким образом роды не только пользовались всеобъемлющим значением в бытовой жизни тюркских кочевников, но играли весьма важную роль и в их политической истории. Естественно, что при таком значении родов, когда вся жизнь и судьбы кочевника определялись принадлежностью к роду, родовые имена должны были пользоваться необыкновенной прочностью.
Роды могли входить в различные союзы, целиком и частями, но должны были твёрдо сохранять свои исконные имена. И в самом деле, как увидим, родовые имена, записанные многие века тому назад китайскими историками, — конечно вследствие политического значения носивших их родов, — сохраняются частью и поныне.
Это обстоятельство даёт возможность определить, в значительной мере, этнический состав тех из ныне существующих тюркских племён и народностей, которые сохранили кочевой образ жизни и родовой быт, а с ними и родовые имена.
У тюрков, давно перешедших к осёдлости и утративших родовой быт, исчезли и родовые имена, так что для выяснения этнического состава этих оседлых тюрков остаётся пользоваться только теми данными о родовом их составе, какие сохранились для времени, предшествовавшего обращению их в осёдлое состояние.» - Н.А. Аристов, «Заметки об этническом составе тюркских племён и народностей и сведения об их численности»
Антропология и ДНК наука
Ли и Куанг (Университет Торонто) - «Сравнительный анализ китайских исторических источников и исследований Y-ДНК в отношении ранних и средневековых тюркских народов»
«Кочевой народ, который распространил тюркский язык и имя «тюрк» за пределы монгольских степей, — это Көк Тюрки (Туюе 突厥 на китайском), возглавляемый кланом Ашина. Важно отметить, что китайские летописи не описывают их как потомков динлинов или как часть конфедерации теле.
Например, Чжоушу (ок. 630-х гг. н.э.) описывает их как «отдельное племя сюнну (匈奴之別種)» (*Чжоушу* 50.907) или приписывает их происхождение государству Суо (索國), располагавшемуся к северу от сюнну (*Чжоушу* 50.908); Суо 索 — это сак, или саки, согласно Шюсслеру, Пуллиблэнку и Беквиту.
Суйшу рассказывает, что Көк Тюрки происходят от «смешанных варваров (za hu 雜胡) из Пинляна (平涼)» (*Суйшу* 84.1863). Интересно, что Чжоушу также сообщает, что клан Ашина был связан с кыргызами (Циго 契骨) (*Чжоушу* 50.908), которых Синь Таншу описывает как обладающих «рыжими волосами» и «голубыми глазами» (*Синь Таншу* 217b.6147).
Однако по своей физиогномике Көк Тюрки отличались от кыргызов. Согласно Цзю Таншу, один из командиров Ашина по имени Ашина Симо (阿史那思摩) не был назначен на высокую военную должность правителями Ашина из-за своей согдийской (huren 胡人) внешности:
«Симо был родственником Шэли. Из-за того, что его лицо было похоже на лицо варвара (huren 胡人), а не на лицо Туюе, Шиби [Каган] и Чуло [Каган] сомневались в его принадлежности к Ашина. Поэтому, хотя он всегда носил титул цзяби-теле (夾畢特勒) при Чуло и Шэли, он так и не смог стать ша, командующим армией, до конца своих дней…»
Следует отметить, что историк династии Тан VII века Ян Шигу (顏師古), добавивший комментарий к Ханьшу (ок. 80-х гг. н.э.), описывает усуней (烏孫) следующим образом:
«Усуни имеют самую странную внешность среди всех Жун (戎) Западного региона (西域). Сегодняшние ху (胡), с голубыми глазами, рыжими бородами и внешностью, напоминающей макак, были их потомками».
Однако в официальных китайских летописях нет сопоставимых описаний Көк Тюрков или теле. Көк Тюрки разделились на Восточных Тюрок и Западных Тюрок в конце VI века (583 г. н.э.).
Западные Тюрки, сосредоточенные в казахских степях, развились в автономную племенную конфедерацию, включавшую некоторые племена, которых не было среди их восточных собратьев, такие как карлуки (Гэлуолу 歌邏祿), чуюэ (處月), тюргеши (Тукэши 突騎施) и, возможно, хазары (Хеса 曷薩).
Эти племена, которые пережили клан Ашина и Восточных Тюрок и сыграли важную роль в средневековой истории Центральной Азии, вероятно, включили в себя некоторые коренные, нетюркские элементы казахских степей. Цзю Таншу (194b.5179) пишет, что язык Западных Тюрок был «немного отличен» от языка их восточных собратьев.
Интересно, что китайские летописи называют некоторые малоизвестные кочевые племена, проживавшие за пределами северной Монголии, Туюе, то есть Көк Тюрками. Среди них такие племена, как Мума Туюе (木馬突厥) [Тюрки на деревянных лошадях], Сяньюй Туюе (鮮于突厥) и Нюти Туюе (牛蹄突厥) [Тюрки с копытами быка], которые жили к востоку от кыргызов.
Однако о них мало что известно, и причина, по которой их называли Туюе, остается неясной. Согласно Синь Таншу (217b.6148), племя Дубо (都播), предки современных тувинцев, составляли одно из трех племен Мума Туюе, которые «оплакивали своих умерших, как Көк Тюрки».
Кыргызы, которые уничтожили Уйгурский каганат в 840 году н.э., находились в верховьях Енисея, а не в монгольских степях. Согласно сочинению You yang za zu, написанному Дуань Чэнши в IX веке н.э., кыргызы считали себя потомками бога и коровы:
«Племя цзянькун (堅昆) [кыргызы], [в отличие от тюрок], не происходит от волка. Их предки родились в пещере, расположенной к северу от горы Цюмань. Они сами говорят, что в древние времена бог спарился с коровой в этой пещере. У этих людей волосы желтые, глаза зеленые, а бороды рыжие».
Кыргызы отличаются от уйгуров и других племен теле в китайских летописях. Синь Таншу, предоставляющая подробную информацию о кыргызах и племенах теле, не включает первых среди последних (*Синь Таншу* 217b.6139–6145).
Кроме того, хотя Синь Таншу утверждает, что «их язык и письменность были идентичны уйгурским (其文字言語，與回鶻正同)» (*Синь Таншу* 217b.6148), она также отмечает особый физический фенотип кыргызов.
Синь Таншу сообщает: «Люди все высокие и крупные, с рыжими волосами, светлой кожей и зелеными глазами (人皆長大，赤髮、皙面、綠瞳)» (*Синь Таншу* 217b.6147). Согласно Синь Таншу, соседнее с ними племя Бома (駁馬) или Била (弊剌) походило на кыргызов, хотя их язык был другим (*Синь Таншу* 217b.6146).
Это может указывать на то, что кыргызы изначально были не тюркским народом, который стал тюркизированным в период Көк Тюрков, по крайней мере частично через межплеменные браки. Синь Таншу сообщает, что «Көк Тюрки отправляли женщин в жены к [вождям кыргызов] (突厥以女妻其酋豪)» (*Синь Таншу* 217b.6149).
Что касается Арэ (阿熱), правителя кыргызов, который уничтожил Уйгурский каганат, его жена была карлукской женщиной, а его мать была тюргешем (*Синь Таншу* 217b.6149). Кроме того, Синь Таншу сообщает, что кыргызы «смешались с динлинами (其種雜丁零)» (*Синь Таншу* 217b.6146–47).
В любом случае, рыжеволосые кыргызы считали темные волосы зловещими (以黑髮為不祥) и полагали, что те, у кого черные глаза, происходят от Ли Лина (李陵), китайского генерала, перешедшего на сторону сюнну.
Генетика
Гаплогруппа R1a1, а точнее её подгруппа R1a1a1b2 (определяется мутацией Z93), является генетическим маркером индоевропейских пасторалистов, которые мигрировали с территории современной Украины на территорию современного Ирана, Индии, казахских степей, Таримской впадины, Алтайских гор, региона реки Енисей и западной Монголии в бронзовом веке.
Естественно, что R1a1, а точнее её подгруппа R1a1a1b2 (R1a-Z93), встречается с высокой частотой среди тюркских народов, которые в настоящее время проживают в районе реки Енисей и Алтайских гор в России.
В отличие от тувинцев, у хакасов (название которых было создано советской властью от китайского наименования кыргызов — хягассы (黠戛斯), так как их считали потомками кыргызов) наблюдаются значительно более высокие проценты гаплогруппы R1a1 (35,2%) и гораздо более низкие проценты гаплогрупп C (1,1%) и Q (4%). Однако гаплогруппа N также является самой распространённой гаплогруппой среди хакасов (50%) (Губина и др. 2013: 339; Ши и др. 2013.
Что касается алтайцев, то Алтай-Кижи (южные алтайцы) характеризуются высокой частотой гаплогруппы R1a1 (50%) и низкими до умеренными частотами гаплогрупп C2 (20%), Q (16,7%) и N (4,2%) (Дулик и др. 2012: 234.
Основные различия между хакасами и южными алтайцами заключаются в более низкой частоте гаплогруппы N (в другом исследовании гаплогруппа N встречается с высокой частотой (32%) среди алтайцев в целом: см. Губина и др. 2013: 329, 339) и более высоких частотах гаплогрупп C2 и Q у последних.
Происхождение кыргызов из региона Тянь-Шаня (Кыргызстан) от енисейских кыргызов является предметом споров среди историков. Однако среди современных тюркских народов у первых наблюдается самый высокий процент гаплогруппы R1a1 (более 60%).
Поскольку западноевразийская физиогномика енисейских кыргызов, описанная в Синь Таншу, с высокой вероятностью была отражением их индоевропейского евразийского маркера R1a1a1b2 (R1a-Z93), можно предположить, что тянь-шаньские кыргызы получили свой маркер R1a1 от енисейских кыргызов. Иными словами, первые происходят от последних.
Другие Y-хромосомные гаплогруппы, встречающиеся среди кыргызов, — это C2 (12–20%), O (0–15%) и N (0–4,5%). Отсутствие гаплогруппы Q у кыргызов главным образом отличает их от алтайцев.
В бронзовом и раннем железном веках регион реки Енисей был населён индоевропейцами. Исследование ДНК 26 древних человеческих образцов из района Красноярска, датируемых серединой второго тысячелетия до н.э. и вплоть до IV века н.э., показывает, что енисейские пастухи в основном принадлежали к гаплогруппе R1a1 (Keyser et al. 2009: 401).
Высокая частота гаплогруппы R1a1 среди современных кыргызов и алтайцев может свидетельствовать о том, что они происходят от енисейских кыргызов. Кроме того, это может объяснить, почему в средневековых китайских летописях кыргызов описывали как обладавших западноевразийской внешностью.
Y-хромосомы Көк Тюрков ещё не были изучены. После распада Второго Тюркского каганата в 745 году н.э. Көк Тюрки были рассеяны, и сложно определить их современных потомков.
Если они действительно происходили от восточных скифов/Саков (Суо) или были связаны с кыргызами, как утверждает Чжоушу (Чжоушу), Ашина (древнетюркская королевская династия, возможно, также связанная с тюрко-еврейским Хазарским каганатом, согласно Питеру Б. Голдену из Ратгерского университета) могли принадлежать к линии R1a1.”
— Джу-Йоп Ли и Шунту Куанг из Университета Торонто, Канада, «Сравнительный анализ китайских исторических источников и исследований Y-ДНК в отношении ранних и средневековых тюркских народов»
Генетическое исследование, опубликованное в Nature в мае 2018 года, изучило останки четырех элитных тюркских воинов, захороненных в период между примерно 300 и 700 годами н. э.
Согласно результатам, 50% образцов Y-ДНК принадлежали западноевразийской гаплогруппе R1а, тогда как остальные 50% относились к восточноевразийским гаплогруппам Q и O.
Извлеченные образцы мтДНК в основном принадлежали восточноевразийским гаплогруппам C4b1, A14 и A15c, тогда как у одного из образцов была обнаружена западноевразийская гаплогруппа H2a.
Авторы исследования предположили, что кочевые популяции Центральной Азии могли быть тюркизированы восточноазиатской элитой, что привело к небольшому, но заметному увеличению восточноазиатского происхождения.
Однако исследователи также обнаружили, что представители тюркского периода были чрезвычайно генетически разнообразны, и среди них встречались индивиды полностью западноевразийского происхождения.
Для объяснения этого разнообразия они выдвинули гипотезу о том, что в тюркский период также происходило движение западноевразийских популяций на восток по Евразийской степи, что способствовало смешению генетических линий.
Источник: Damgaard, P. B. и др. (9 мая 2018). «137 древних геномов человека с территории евразийских степей». Nature.
Comentarios